Международная Независимая Ассоциация Трезвости

С.Н.Шевердин. Питейная традиция и современная цивилизация

6. Питейное поведение и его механизм

6.4. Можно ли избежать "репрессий"?

Совместно действуя, питейная норма и алкогольный продукт, как правило, с успехом принуждают человека к выпивке. В случае же весьма жесткой физиологической питейной запрограммированности, приобретшей характер доминанты, тормозящей иные стимулы или преобразующей "под себя", это принуждение становится абсолютным и формирует однозначную направленность поведения. При этом подавленными могут оказаться даже элементарные жизненные потребности. Мне довелось слышать рекламную песенку-пародию на известный опереточный припев "Без женщин жить нельзя на свете". Пародия же утверждала:

"Мы можем жить без женщин. НО

Без пива жить нельзя на свете. Нет!"

Шутка отнюдь не бессмысленна. Субъект с алкогольной доминантой (а алкоголика можно описать и так) в ситуации выбора меж двух "предметов", один из которых - привлекательная женщина, а другой - бутылка, выбирает вторую. И не потому, что он истинный импотент, а потому, что - кастрат по мотивации. Речь в данном случае не только о сексуальной сфере.

Естественно, подавляющее большинство пьющих - люди со сложной, многозначной, многопредметной мотивацией. Интериоризированные ("овнутренные") продукты, предметы, элементы внешней реальности, в которой человек живет и совершает поступки, не "свалены внутри него в кучу" (если он не психически больной), а как-то структурированы, хотя эта структура непрерывно подвижна. "Накануне" того или иного поступка эту структуру можно рассмотреть как сложную диспозицию, как предрасположенность совершить (или не совершить) поступок, совершить его так или этак, с помощью этих или тех средств. Упомянутая выше теория В.А.Ядова (5.4) как раз и дает понимание диспозиционной структуры сознания как некоего "пульта управления поведением", сложного образования, которое ведает саморегуляцией поведения личности.

Эта теория особенно привлекательна тем, что опирается на более широкий взгляд на регуляцию поведения, чем другие концепции (аттитюда, установки), достижения которых плодотворно осмыслены В.А.Ядовым и его сотрудниками. К примеру, такое достижение как концепция смены социальной установки, предложенная Д.Н.Узнадзе и разработанная с учетом экспериментов Д.Чарквиани (220). Выводы Чарквиани позволяют с определенной вероятностью прогнозировать возможность и закономерности смены социальной установки (в частности, установки на совершение питейного поступка): Чарквиани, например, выявил большую роль позитивной информации, позитивного убеждения сравнительно с отрицательной (см. 10.3).

Теория диспозицонной структуры претендует на большее: она исследует влияние на поведение не только ситуационных установок и не только в межличностных отношениях. Она "взвешивает" роль макросоциальных (социетальных) явлений, ценностей общего и частного уровней (не забывая, разумеется, при этом и установок), показывает непростую взаимосвязь различных элементов диспозиционной структуры, начиная с кратковременных ситуаций и кончая общими социальными условиями "жизнедеятельности человека", какими являются "экономические, политические, культурные (лучше все-таки: культуральные - С.Ш.) особенности образа жизни (167; 22). Из этого очевидно, насколько полезным может быть учет выводов этой теории для понимания механизмов поведения и условий его изменения, понимания соотношения внутренней и внешней регуляции, то есть саморегуляции и постороннего влияния.

Ядов и сотрудники выявили, экспериментально и теоретически обосновали иерархическую упорядоченность диспозиций, при которой "высшие ее компоненты несут ответственность за гармонизацию нижеследующих, но не столь жесткую, чтобы это мешало гибкому ситуативному поведению" (167; 81). Последнее, между прочим, означает и то, что, адаптируясь к ситуации (например, в пьющем окружении), человек без особого труда может отказаться от высших ценностей. Можно сказать и так: стереотипы образа жизни оказываются слабее императивов смысла жизни.

Таким образом, гибкость за счет "отрыва" от высших регулятивных "пружин" далеко не всегда благо для стратегических целей личности и для общества. И проявит ли сознательно человек негибкость (ригидность), пойдет ли он намеренно и мужественно на ситуационный стресс, отказавшись от адаптации к ситуации (в нашем случае, отказавшись от выпивки "для пользы дела") в особенности зависит от того, какую роль в сознании человека играют нравственные нормы, сильнее ли они, чем нравы, обычаи, привычка. Думаю, можно сказать, что, чем выше по иерархии диспозиционной структуры расположен ее компонент, тем ближе он к смыслу жизни и тем менее привязан к образу жизни. Философ Т.В.Карсаевская правильно отмечает, что совершенствование личности связано с приближением образа жизни к смыслу жизни (76; 31). А психолог К.Г.Сурнов достаточно заостренно восхваляет "умение наслаждаться любым стрессом, имеющим смысл в контексте реализуемой личностью нравственной парадигмы" (198; 49).

Разумеется, врач не имеет права предъявлять завышенные критерии к нуждающемуся в лечении. Он обязан избавлять от стресса, если тот может иметь печальные последствия, а не побуждать к нему. Его задача - терапия. Однако терапия идеалами или аретотерапия, по-видимому, является прерогативой не только учителя, но и врачевателя. Во всяком случае, известный русский врач конца ХIХ - начала ХХ века А.Яроцкий считал, что медицина, если она претендует быть чем-то выше ветеринарии, обязана применять и аретотерапию.