С.Н.Шевердин.
Питейная традиция и современная цивилизация
6. Питейное поведение и его механизм
6.5. Универсальный характер питейной квазипотребности
Животное прекрасно "знает", какой продукт природы как употребить для питания, лечения, строительства жилища и т. п.: в "книге инстинктов" все расписано четко. Человек же в этом на первых порах страшно запутался, о чем говорилось выше и что наблюдается до сих пор среди народов, сохранивших черты и обычаи родоплеменной культуры. Это привело, в частности, к нелепым пищевым (питьевым) табу и обязываниям. С течением времени все большее количество природных вещей, а затем и искусственных стало употребляться (или, напротив, вышло из употребления) не случайно, а в соответствии со своими реальными свойствами. Набор этих свойств - в частности, их возможность служить источником питания для человека - ограничен: у каждого из первичных составляющих пищевых продуктов - белков, жиров, углеводов, разнообразных микроэлементов, воды - свои "задачи"; соответственно - свои возможности у каждого из продуктов, которые мы покупаем в магазинах или на рынках и приготавливаем самостоятельно. Каждый из продуктов годен к чему-то. Подчас вариантов годности несколько или даже много, но, кажется, нет другого продукта, который, выступая в форме пищевого, был бы годен ко всему, как алкоголь в реальных вариантах его "вещного" воплощения.
Такая универсальная "годность" вина ко всем поводам его употребления, совершенно не связанным или почти не связанным с привычными "пищевыми", как раз и вызвана отсутствием в нем реальных пищевых свойств, которые и определяли бы границы (соответственно - поводы) его употребления или неупотребления. В этом сказывается его "мнимая предметность".
У грузинского психолога Д. Чарквиани получилась невольная иллюстрация к этому. Рассматривая связи между внешними событиями и поступками, он отметил, что, к примеру, для курильщика не существует никакой психологической связи между курением и выпадением снега (220; 81). Буквально Чарквиани прав, и нарисованная им поведенческая модель просто-напросто используется мной в виде зацепки. Делаем самую небольшую подмену - берем не акт закуривания сигареты, а выпивку. Да разве ж выпадение снега... не повод для нее?! Любитель выпить, привычный пьяница ответят; конечно!
Ко встрече и к разлуке, к началу работы и к ее завершению, к успеху и к неудаче, к первому свиданию и последнему, к забитому голу и к незабитому, к первому подснежнику и к первому снегу, к рождению человека и к его кончине... и так далее и тому подобное - к любому поводу пригоден (прилипает) алкоголь. Ему уже не нужны обычные (узаконенные обычаем) поводы (некоторые названы в перечне) - он сам создает эти поводы. Воистину оборотень!
Оборотничество, как универсальное свойство первобытного мышления сошло на нет у цивилизованных народов, оставшись лишь в качестве рудиментов ритуальных, внешне (мнимо) магических действий. Оборотничество же алкоголя лишь усилилось. Если сначала оно проявлялось только в границах, дозволяемых обычаями - регуляторами коллективных действий, то позднее, по мере формирования индивидуального поведения, в связи с возрастанием доступности вина, выпивкой может быть оснащен любой поступок человека, тем более если этот человек - привычный потребитель или же индивидуум, зависимый в силу своего социального положения от привычных потребителей. В этом смысле привычка выпивать является менее педантичным, чем обычай, и потому более "эффективным" средством сохранения питейной традиции, поддержания и распространения пьянства.
