С.Н.Шевердин.
Питейная традиция и современная цивилизация
4. Алкоголь и питейная традиция в контексте первых шагов культурогенеза
4.3. Обортничество как метод первобытного мышления и алкоголь как оборотень
Яркая метафора, давшая название этому параграфу, принадлежит выдающемуся русскому философу А. Ф. Лосеву, глубокому и тонкому знатоку и истолкователю первобытного и древнего мира и мировоззрения. "Каждая вещь для такого сознания, - утверждал он, - может превращаться в любую другую вещь, и каждая вещь может иметь свойства и особенности любой другой вещи. Другими словами, всеобщее, универсальное оборотничество есть логический метод такого мышления..." (103; 12-13).
Верное вообще для предметного поведения человека это объяснение трижды верно для его поведения, связанного с употреблением алкоголя - тем более что использование других предметов** (по мере познания человеком их естественных свойств) становилось все более соответствующим этим свойствам, а вот относительно алкоголя все обстоит наоборот. В этом мы еще раз убедимся, когда взглянем на "питейную потребность" в том виде, как она проявляется у современного человека (см. 6.3, 6.5).
Такое, имитационное поведение человека на первых этапах человеческого, не стадного коллективизма, уже не могло быть основано на инстинктах (инстинкты не содержали программ для новых условий выживания, в которые попал наш предок), на инстинктами определенных ролях в стаде, популяции и еще не могло быть основано на сознательной организации и распределении функций (например, в производстве каменных орудий, в охоте, уходе за потомством...). Оно уже существует на доречевом уровне, обеспечивая общность переживаний, эмоциональный и сверхчувственный (потому что он содержит мистический элемент) контакт во время общего действия (скажем, имитации охоты на большого зверя перед реальной охотой - ведь у человека, как прирожденного вегетарианца, отсутствуют хищнические охотничьи инстинкты: как индивидуальные, так и стадные). Когда человек научился речи и обозначению предметов, он и назвал хлеб - жизненной необходимостью, а сикеру - судьбой.
По-видимому, полезным для понимания первобытного сознания и поведения, объяснения его странной открытости наркотикам вообще и алкоголю в частности - такой ошибочной с точки зрения биологической целесообразности, может быть изучение, например, шаманизма, (218), а также опытов С.Грофа с ЛСД (35). Считая совершенно несостоятельными его истолкования природы человеческого бессознательного и считая совершенно справедливым запрещение ЛСД-терапии, я нахожу ценными некоторые выводы Грофа из его экспериментов. Так, он обнаружил, что на ЛСД-сеансах, после "стирания" сознания (понятие "стирание сознания" у Грофа, естественно, отсутствуют) у подопытных отмечается "отождествление с группой и групповое сознание" (35; 202). Это явный рудимент первобытного сознания. Прав Э. Б. Тайлор: "...в психологии современного цивилизованного мира отчетливо просвечивает наследие первобытных времен" (200; 213-214). Это наследие он, в частности, усматривал в поведении, основанном на искусственном возбуждении экстаза (200; 59).
