С.Н.Шевердин.
Питейная традиция и современная цивилизация
4. Алкоголь и питейная традиция в контексте первых шагов культурогенеза
4.1. Появление хмельных напитков и начало их употребления
Среди историков, антропологов, этнографов, палеопсихологов ныне наблюдается единодушие в определении той точки эволюции, с которой ведет начало питейная традиция. Это обнаружение нашими предками эффекта сбраживания ягод, плодов, злаков и начало употребления этой жижи как пищевого продукта. То есть это начало оседлой жизни, земледелия, появления возможности хранения пищевых продуктов в закрывающихся сосудах, что и вызвало анаэробное дыхание и брожение. В самом древнем известном нам литературном шедевре "Эпосе о Гильгамеше" богатырь-скотовод, который еще "питью сикеры (пива) обучен не был", получает такие советы от женщины-посвятительницы, представляющей уже земледельческую культуру:
"Ешь хлеб, Энкиду, - то свойственно жизни,
Сикеру пей - суждено то миру!" (241; 16).
Это настолько важно, что даю и дословный перевод с аккадского, сделанный И. М. Дьяконовым: "Ешь хлеб Энкиду, - подобающее жизни, / Сикеру пей, - судьбу страны (обитаемого мира)". (241; 153). Хотя ссылка на судьбу в поучении - явная ретроспекция (первобытное сознание понятия судьбы не знает), но примечательно, что мудрая блудница Шамхат, зная рациональное, естественное, биологически оправданное объяснение употреблению хлеба, для сикеры такого обоснования не находит. Точнее: и не ищет! Это объяснение сверхъестественное, мистическое пришло к ней из-за трех тысячелетий. Да и мы, люди кануна третьего тысячелетия новой эры, несмотря на придуманные много позднее самые разные толкования целесообразности выпивки ("для здоровья", "для настроения", "для храбрости" и т. п.), прежде всего, сдаемся именно судьбинному объяснению: "так принято", "такова традиция", "таков обычай". Подобными ссылками мы, по существу, уподобляемся нашему неолитическому предку, оставаясь рабами древнейшей роковой (рок!; судьба!) случайности культурной эволюции и подтверждаем правильность определения традиции, данного российским философом Ю. А. Левадой, как механизма " воспроизводства социальных институтов и норм, при котором поддержание последних обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом" (94; 253).
