Международная Независимая Ассоциация Трезвости

Деревенские психиатры

В саду алкогольного отделения цветет сирень. Листья лип еще прозрачны от весны. Под липами скамейки из свежих досок. У высокого из досок забора стоит мусорный ящик, переполненный больничным мусором. Вокруг ящика ходят три или четыре грача, поворачивая носами куски ваты, яичную скорлупу, головы селедок и прочее. Гнезда этих грачей на высоких соснах за забором. Жарко. Алкоголики в разноцветных пижамах и шлепанцах ходят, беседуя, по дорожкам, красным от толченого кирпича, читают на скамейках газеты или смотрят в щели забора в соседний сад на душевнобольных. Душевнобольные тоже ходят по дорожкам или лежат в траве, разглядывая окурки, щепочки, насекомых. Там делает обход главный врач этой небольшой психиатрической больницы – лысый круглый человек с горбатым носом. Он в белом халате, с красным галстуком. Подходит к больному, который к пижаме своей прикрепил вырезанные из газет ордена, говорит с ним и записывает в блокнот. В саду алкогольного отделения делает обход очень молодой доктор Владимир Андреевич с ямкой на розовом подбородке. Подходит к нему санитарка, что-то говорит, Владимир Андреевич кивает и, щурясь от солнца, идет к калитке, с удовольствием ощущая свои легкие белые брюки, белые ботинки, крахмальный халат. За калиткой у больничных ворот его ждет полная крепкая женщина с накрашенными губами.

- Я жена Серёжкина, - сообщает она.

Мимо них скрипит телега. Лошадью правит весёлый бородатый человек, перенесший недавно белую горячку. Везёт на кухню бак кислой капусты для щей.

- Владимиру Андреевичу моё почтение с кисточкой, - кланяется больной.

- Баранов! - кривит ему доктор. - А Курилкин где?

- В свинарнике. А что?

- Скажите ему, чтоб сейчас же в отделение пришел, там анализы крови берут.

- Добро, - кивает Баранов и хлопает вожжами лошадь.

- У вас лечился от водки мой муж Серёжкин, - говорит женщина. - Отлежал почтишто два месяца и домой не пришел. Случайно узнаю: остался в этой вашей деревне у вашей медсестры, которая его на двадцать лет моложе. Так это?

- Да, так.

- А раз так, требую вернуть мне мужа, а медсестру наказать. Как вы, советский врач, могли допустить такое! Жутко! Когда я в облздравотделе об этом рассказала, у всех там волосы приподнялись,

«Истеричка наверняка», - думал Владимир Андреевич, разглядывая её тесную красную юбку и розовые бретельки под прозрачной кофтой.

- Позвольте, - сказал он. - Муж ваш пришел сюда сам, пьяный, просил полечить его. Вы ни разу за два месяца не навестили его, хотя я посылал вам пригласительные открытки. Чего вы теперь хотите? А с нашей сестрой они полюбили друг друга, и он остался у нас при больнице слесарем.

Пока доктор говорил это, женщина, покраснев и зажмурив глаза, мычала и ломала руки.

- Вы закончили, да? - спросила, задыхаясь, она. - Всё, да? Так вот я вас выслушала и не мешала вам, а теперь не мешайте мне,

- Не буду.

- Да вы знаете, что у него дочь в техникуме учится! Вы молоды еще очень такими делами заниматься! Сколько вам лет, а?

- Это неважно, я врач.

- Да откуда я могла знать, где он? Он, когда в запое, лупит меня, уходит бог знает насколько. Откуда я знала, что он здесь? А вы... разбили, искалечили семью и ещё называетесь советский врач. Этому вас учили? Ох, как бы вам не расстаться в облздраве с дипломом, молодой человек! Да она на двадцать лет его моложе! Я же видела эту девчонку. В облздравотделе за головы все схватились,

Женщина зарыдала. Прошел мимо в отделение на анализ крови Курилкин. Курица закудахтала ему в спину.

- Вам не хочется расставаться с его большой зарплатой, да? - сказал доктор. - Вы же тратили её только на себя и дочь. Вы же не работаете. Это так?

- Я не желаю с вами разговаривать, - плакала женщина. - Вы мальчишка и не можете многого понять. Позовите мне главного врача.

Владимир Андреевич послал за главным врачом санитарку. Тот пришел, быстро понял суть дела и послал санитарку за Серёжкиным. Явился Серёжкин, заспанный, благодушный, с большим ртом, с еще голой после больницы головой. Увидев жену, наморщил лоб, задвигал мясистыми ушами, заулыбался.

- Вася! - крикнула женщина, и слезы её посыпались в стороны. Главный врач погладил волосатым пальцем лысину и горбатый нос.

- Вася, - сказал он. - Приехала эта женщина и требует, чтобы вы вновь стали её мужем. Как вы на это смотрите?

Серёжкин глянул в голубое небо.

- Да, конечно, можно, - пожал он плечами,

- А как же Раиса? - не сдержал себя Владимир Андреевич.

- Володенька, - проговорил главный врач, - это серьёзное дело Вася должен решить сам.

Через дорогу в подсобном хозяйстве взвизгнула свинья.

- Конечно, заработки тут поменьше, - кивнул Серёжкин. - В городе всешки лучше насчет этого.

И также насчет еды.

- Ещё бы. Васенька! - взмолилась женщина. - Вспомни, ведь у нас ванна. Ты так потеешь...

- Ну, тогда я поеду с ней, - согласился Серёжкин.

- Желаю вам обоим большого личного счастья, - сказал главный врач, подтолкнул коллегу, и они пошли в больничный сад.

- Володенька, когда вы прикажете своим бахистам* поставить заборчик вокруг этого красочного мусора с грачами? Ну и жара!
- Да, да, сегодня же, - пообещал Владимир Андреевич. - Но знаете, Серёжкин наверняка снова запьёт с такой женой.

- Мы этого не знаем, Володенька.

Главный врач часто останавливался и погружал лысую голову в цветы сирени.

- Какая искренняя красота, а? Какой чудесный, прохладный запах! - вздыхал он. – Попомните мои слова, Володенька, этот пион завтра распустится.

Нагнулся и вырвал несколько сорняков на клумбе.

- Знаете, Володенька, жалею всю жизнь, что врачом стал, а не ботаником. С каким удовольствием возился бы с цветами, деревьями, крапивой и прочими невинными существами - вместо всего этого. Мы сегодня пойдём ловить карасей?

Марк Бурно, 1964. Деревня Ахлебинино Калужской области