Международная Независимая Ассоциация Трезвости

ЯКОВ КОКУШКИН И КРОТ ИСТОРИИ

Когда история идёт незаметно для внешнего наблюдения, многим людям динамического характера кажется, что время исчезло, хотя обыватель бывает этому даже рад. Не то такие неспокойные натуры, как, например, Владимир Высоцкий, человек впечатлительный, пронзительный и… неустойчивый. Угодивший основной своей жизнью в эпоху застоя и застолий, тяготевший к последним и страдавший от них, он же их, по существу, и оправдывал (тем самым само оправдываясь): 

Безвременье вливало водку в нас.

«В нас» - это всё же крутовато. Не во всех же.

Яков Карпович Кокушкин прожил огромную жизнь, совпавшую со многими эпохами российской/советской и мировой истории. Однако для современного трезвеннического движения он значим, прежде всего, своей деятельности именно в застойно-застольные годы так называемого безвременья.

…Родился Яков в крепкой рабочей семье (отец – слесарь Сормовского завода) за два дня до 1893 года, в эпоху, когда над Россией простирались «совиные крыла» (метафора Александра Блока) обер-прокурора Синода К.П.Победоносцева. В пятнадцать лет окончил городское училище: такие училища относились к так называемому повышенному начальному образованию и приблизительно, из-за значительных исторических различий могут быть сопоставлены с современной начальной школой с плюсом и недавней семилеткой с минусом. Был необыкновенно любознательным и смышлёным, а в семье ценили знание и почитали как великого просветителя и учителя жизни Льва Толстого. 
По окончании училища плавал кочегаром на волжском пароходе – прямо как земляк Алексей Пешков (ранее) тоже на пароходе, только при камбузе. С 1913-го по 1917 год служил в армии на Дальнем Востоке. Здесь Якова застал «запрет» 1914 года, о котором он записал на изученном к тому времени языке доктора Заменгофа эсперанто: «О! Какой мудрый закон издало правительство!». К такой оценке он был подготовлен не только семейным, с толстовским «уклоном» к совершенствованию, воспитанием, но и сильным уроком жизни, когда его, двенадцатилетнего, напоили взрослые озорники. «О! Как я им благодарен!»

С 1916-го фактически, с 1917-го официально Кокушкин в РСДРП (большевиков) и сразу один из лидеров её Владивостокской организации. От толстовства осталась антиправительственность, но идейно политически это уже совсем иное мировоззрение. С той поры и до смерти Яков Карпович – настоящий большевик-коммунист, для которого партийность – служение народу и неприятие всяческой буржуазности, то есть морального и бытового разложения, к которому, вполне закономерно, отнесено употребления любых наркотиков, включая алкоголь и никотин. Отказ от них, борьба за трезвость – уже не толстовское самосовершенствования, а условие строительства совершенной жизни для всех. Это в его понимании – коммунизм.

Прервав – принципиально, по причине пренебрежения карьерой вообще – восхождение к партийно-советским вершинам на Дальнем Востоке, где он считался одним из лидеров, Я.К.Кокушкин в 1923 году вернулся в Сормово, где сразу же стал одной из самых заметных фигур в качестве пропагандиста и организатора, не занимая при этом самых верхних постов.

К середине 60-х годов относятся его решительные попытки формирования установок на трезвость и на политику отрезвления. Помимо писем в ЦК КПСС, Совет Министров и в Верховный Совет СССР (в адрес последнего в связи с награждением Орденом Ленина за заслуги в утверждении Советской Власти на Дальнем Востоке) резко осуждает как преступную политику спаивания народа, прежде всего, молодёжи и тосты на высшем уровне, оправдывающие и эстетизирующие выпивку. Пропагандирует лозунги: «Алкоголь, никотин, как и всякий наркотик, окружим атмосферой всеобщего негодования и презрения»; «Пьющий рабочий не мыслит – мыслящий рабочий не пьёт» (Август Бебель); «В наше время отказ от рюмки – уже подвиг»… и формулирует принципиальную установку на борьбу с пьянством как задачу политическую, а не узко бытовую, как борьбу с социальным пороком, а не с его жертвами.

В 1968 году становится «ударной силой» создания в Горьком оргкомитета по возрождению Всероссийского общества трезвости (оргкомитет был учреждён в соответствии с действовавшими конституционными нормами, но не был утверждён).

И установка на борьбу как на задачу политическую, и создание общества трезвости воплотились в 1985 году, спустя несколько месяцев после кончины Якова Карповича летом 1984 года. А то мог бы, пожалуй, сказать в мае 85-го, что ЦК дорос до почти мудрого решения, а сейчас помогал бы и нам мудреть в нынешнюю эпоху застолий.