Международная Независимая Ассоциация Трезвости

«… из реки по имени «Факт»

Из старого «Акта обследования на дому»

В молодости работал психиатром в одной из калужских психиатрических больниц. Время от времени приходилось вылетать из Калуги на маленьком самолете в какой-нибудь калужский городок. Консультировал там душевнобольных, которых лечил невропатолог, психиатров в районной (по-старому – уездной) медицине не было. Кроме того, на больничной машине с водителем или верхом на спокойной, доброй лошади нередко отправлялся из городка в какую-нибудь деревню, к больному, неспособному приехать к городскому невропатологу.

Мне было совершенно ясно: там, где особенно много пьянства – там и особенно много малоумных детей. Насмотрелся тогда на эти дома для дефектных детей, наполненные полуживотными человеческими существами с разноцветной кожей, которая казалась прозрачной, детей с бессмысленными большими водянистыми глазами.

Однажды, летом 1964 года, приехал в деревню, в которой еще не было электричества. Деревенские жители объяснили мне, что по причине отсутствия электричества – в деревне так много детей и такое сильное пьянство. Я должен был осмотреть 27-летнюю Серафиму (имя изменено) и привезти в Калугу «Акт обследования на дому» для решения вопроса о патронажном пособии. Пожелтевшая копия акта сохранилась у меня. Вот места из акта, написанного еще начинающей врачебной рукой.

«Проживает вместе с 53-летней матерью, которая не работает из-за болезни дочери. Материально-бытовые условия неудовлетворительные. Из домашних животных – только несколько кур. Изба старая, потолок на подпорках, в стенах щели, сенцы «валятся». Обстановка бедная. Больная неподвижно лежит на печи, механически, бессмысленно повторяя слова окружающих. Со слов матери, отец Серафимы работал в милиции, в 1944 году исчез неизвестно куда. На 7-м месяце беременности пьяная мать упала навзничь, после чего плод 3 дня не шевелился. Роды нормальные, грудь сосала хорошо. Но с первых дней жизни несколько раз в месяц подгибала головку к животу, «собиралась вся в кучку», напрягалась, «твердела», синела, переставала дышать, «пуская клубами слюни». В таком состоянии находилась около минуты, потом постепенно начинала дышать и расслаблялась. В последние 3 года эти приступы стали более редкими (несколько раз в год). С рождения не видит. Взор белесо-слепой. С 3-х лет пыталась ходить, но ходила «некрепко», держась за стену или за руку матери. Не научилась ходить и позднее. В 10 лет ноги «отнялись», «стали как тряпки». Почти все время (до сегодняшнего дня) лежит на печи. После 10-ти лет перестала расти. В 15 лет без внешних причин впервые случились множественные переломы рук и ног (патологические переломы). Говорить начала в 2 года, но лишь повторяла чужие слова. «Сразу все в деревне признали ее глупенькой».

«Ест лапшу, кашу. Мать кормит с ложки. В руках держать ничего не может. Часто возбуждается, выкрикивает нецензурные слова, рвёт на себе грязную ночную рубашку (все это сам видел)».

«Месячные с 15-лет, обильные, 1 раз в 1-2 месяца».

«Звонким детским голосом повторяет мои слова и матерится. Тут же заразительно хохочет».

«Не понимает смысла очень многих слов. Не понимает смысл выражения: «Чем отличается что-то от чего-то». Не понимает, что больна, не понимает, чем отличается от других людей».

«Услышав впервые мой голос, разражается бранью: «Ну тебя! Зиной не называй! Чтоб вы все сдохли! Не хочу я даже тебя про овец вспоминать. Девочки ходят там» и т.п. Правда, как будто бы знает, что она дома, что ей 27 лет. Часто нежно гладит себя по коленке, повторяя матерщину. Обостренная сексуальность. Всё время гримасничает».

«Неврологически: парезы рук, параличи ног. Нистагм».

«Соматически: по величине восьмилетний ребёнок. Бледная кожа покрыта светлыми волосками. Молочные железы недоразвиты. Множественные деформации скелета вследствие патологических переломов. Тут и там под кожей выступают острые отломки костей».

Попросил вынести Серафиму на улицу, чтобы сделать фотографию. Вот этот снимок – в несколько «затуманенном» виде (а то вдруг кто-нибудь узнает).