Международная Независимая Ассоциация Трезвости

Женские сны

Говорят, нас, девочки, 56% населения страны, а мужчин всего-то 44%. Неравное соотношение. Прочитала я статистику, призадумалась и не поверила ей вовсе. Вспомнила математику средней школы и высчитала: на одного мужчину 1,27 женщины приходится.

Не верю я! Да где они эти мужчины-то? Не видать их совсем! Сами посудите, что не девица, так разведенка с ребенком или вдова молодая, а то и просто с мужем своим подруга не живет! Где ж они мужчины-то подевались? Может, у пивной, в очереди стоят?

Вооружилась я справочниками, обложилась счетами и калькуляторами и решила вывести на белый свет истинное положение дел. Надо же за наше женское счастье бороться!

Задумалась, и представилась мне следующая картина. Будто бы я генерал и построила всех мужчин в один строй солдатский, скомандовала, как положено: «С-мир-но! Равнение на средину!» То есть на меня, значит, и начала командовать парадом по всем правилам жанра. Ко мне тут же штабисты сбежались толстозадые с портфельчиками, папочками, справочки всякие в руки суют, а позади большой красивый дядька с радиостанцией встал – связь с нашими агентами на линии фронта поддерживать начал, приказы мои передавать.

Полковник, в огромной фуражке, с аксельбантами на плече, подходит ко мне строевым шагом и докладывает во всю глотку: «Товарищ генерал, личный состав по вашему приказанию построен! Разрешите начать поверку личного состава?»

Зашевелилось всё, заголосило. Ротные командиры вышли из строя и начали перекличку. Быстро, по-военному, перекличка прошла. Полковник опять ко мне строевым шагом подбегает, с докладом, значит. Молча беру у него папочку, внимательно изучаю, несколько минут, и открывается для меня полная картина о положении на женско-мужских фронтах. Злость вдруг во мне какая-то закипает, не поняла сама, как на трибуне оказалась. Ропот в рядах солдатских стих, поняли: Чапай слово молвить будет, а меня в это время обида взяла за род наш женский, да так, что слезу не сдержала, сама из глаз покатилась. Набрала воздуху в грудь побольше и начала.

«Други мои, солдатики, что ж это творится в стране нашей? Как же мы с вами допустили это? Весь род женский в мученьях бабьих изводится, а мужики наши на грани выживания оказались», - тишина в строю сменилась ропотом непонимания.

«Да-да, солдатики мои. Плохи наши дела в отношениях с женским полом. Посудите сами, - я раскрыла папочку с отчетом и продолжала. – 10% боеспособного в интимных отношениях мужского населения ушло в небытиё, - в рядах пролетел завистливо довольный шепоток. – Нет, не в увольнительную они ушли, а навсегда покинули наши ряды, ударившись в пьянство и наркоманию. Оставили вас, соколы мои, в одиночестве, перед лицом всего неутолимого женского населения», - опять ропот разноголосый по рядам пошел. Где от негодования, где от удовлетворения. Я продолжала: «А то, что оно неутолимое, я по себе знаю! При таком раскладе осталось вас всего-то один солдатик на 1,64 бабы».

«Вот вам ещё информация. Прямо напасть на нас какая-то навалилась. Чума ХХI века! Импотенция! Да, понимаю, нервы, экология, неправильное питание, а может, и иностранные государства нам вирус, какой забросили. Однако унесла импотенция из вашего строя не менее 10% боеспособных штыков! Что же прикажете делать вашему командиру? Как поредевшие полки в бой вести, и резервов необходимых нет?!»

Строй хранил молчание. Никто не хотел признавать себя импотентом. Вдруг выведут сейчас из строя и гранатами закидают, как бесполезных элементов!

«Учитывая эту статистику, вас, мужиков осталось всего один к 2,33 женщинам!»

«А следующие факты просто вопиющие, просто уничижающие мужское достоинство! В ваши ряды затесались изменники и предатели! Горько об этом говорить, но не говорить нельзя! Солдаты! В вашей среде прочно обосновались гомосексуалисты! Это позорное явление для боевого отряда, ведущего столь мучительные и столь кровопролитные сражения в непосредственном соприкосновении с противоположным полом! На сегодня их насчитывают 8%, но число их постоянно растет. Вера в нашу победу улетучивается пропорционально уменьшению солдат в строю! И всего то и осталось вас – один солдатик на 3,5 женщины!»

«Казалось бы, давайте будем брать не числом, а уменьем. Проведем рекогносцинировку, учения, физическую и психологическую подготовку. Ан нет! Тоже мне бойцы невидимого фронта! Обленились, животы поотпускали, чуть что, сразу в кусты, вот и фронта работ не видите. Поговорку даже придумали - в отговорку. Мол – «я сейчас в таком возрасте, когда отказ женщины меня радует больше, чем её согласие». И кто это сказал? 45-летний мужик! На него ведь ещё многие и многие женщины с вожделением смотрят. Учитесь у женщин. Вот где боевой дух, вот где тяга к сражениям с мужчинами! Об этом и поговорки женские говорят: «сорок пять, сорок пять – баба ягодка опять!» Короче, списываю, как психологически неустойчивых и слабовольных еще 5% боевого состава. И осталось вас – один штык на 5,09 женской груди».

Тут подбегает ко мне красивый дядька с радиостанцией и шифровочку в руку сует. Боевое донесение из-за линии женского фронта.

«Вот, дождались! Передают наши Дон Жуаны с линии фронта. Эмансипация началась! Выходят женщины из-под мужского контроля. Сами скоро мужчин контролировать начнут. Спортом заниматься стали, на стройках работают, шпалы железнодорожные вместо вас укладывают. Но это полбеды. Настоящая беда – лесбиянство! И в вопросах секса женщины научились без вас обходиться. А чтоб детей рожать, так для этого и существует медицина. А вас скоро, как племенных бычков, сперму заставят сдавать в холодильники. И за это деньги еще платить будут. Поэтому эти холодильники и называются Банками!»

Негодующе возроптал строй. Рассыпался от волнения на некоторое время. Но побежали вперед командиры, где с криками, где с пинками, восстановили кое-как порядок. Лишь небольшая группка солдатиков поодаль осталась стоять. Подбежал полковник ко мне с докладом: «Товарищ генерал! 5% личного состава отказывается возвращаться в строй! Говорят, что согласны на Банки спермы работать. Давно мол «самообслуживанием» занимаются, а за деньги и подавно согласны продолжать!»

Отрапортовал он и с сожаленьем посмотрел на меня. Видно, на лице моем все было написано. Совсем расстроилась я. Как идти в сраженье великое, при таком соотношении сил - один штык против десятерых?! Мне так хотелось бедным и несчастным женщинам помочь, полки организовать, настоящую армию направить им на помощь, но не выходит ничего. Не получается. Расползается мужской строй, как тараканы под лавкой.

Смотрю, прапорщик один ко мне строевым шагом идет, аж из самого конца строя выдвинулся. Стою, жду обреченно. Не вижу никакой надежды. Подходит прапорщик и говорит: «Товарищ генерал!» И вдруг стушевывается весь, ножкой шаркать начинает. «Я того, этого… В общем, думаю, ничего страшного в нашем положении нет. Спросите любого ветеринара в нашем селе: “Сколько курочек петушку для счастья надобно?” – Каждый знает, - десять. Поэтому…. Думаю, справимся мы, не подведем! Так природой самой уготовано!» Проронила я слезу надежды, авось, и вправду с такими-то вот бойцами мы не только нашу страну сможем удовлетворить, но скоро и за соседние страны возьмемся.

«Полки! Слушай мою команду! Ра-вня-йсь! С-мир-но! Все боеспособные в ружьё! Примкнуть штыки! Вперед! Победа будет за нами!» - В ответ полки грянули троекратным «УРА!-УРА!-УРА!». И двинулся строй в направлении фронта.

Но тут наваждение оставило меня. Не успела я концовку сражения увидеть. Оглянулась, снова я в своей комнате, только свечерелось немного. Подумала: «Заснула, наверное. Приснится же ерунда такая!». Да тут вдруг услышала: вроде как строй солдатский за окном шаг чеканит. Выглянула в окошко – никого. Подумала: «А может, и вправду всё было? Может, зря мы на мужиков набрасываемся, когда с любовницами застаем? Ведь они нужное для нас всех дело делают. Может, и вправду, отпустить мужиков на вольный выпас, ради сестер наших? Может, крикнем все вместе: “Да здравствует Полигамия! Все ж лучше, чем пьянство, гомосексуализм и лесбиянство! Бог с ней, с полигамией этой, чего с ней воевать-то. Давайте жить счастливо, девочки!”

Валерий Янов, Симферополь.